Каждый молодой поэт, если он действительно заслуживает этого имени, тащит на Парнас свое, пережитое, доселе никогда на Парнасе не бывавшее: кто геологию, кто армию, кто родимый колхоз, кто архитектуру.
Может быть, со Смолдыревым в поэзию впервые войдут це¬хи современного большого завода, столь непохожего на завод времен Куприна и даже на завод времен Гладкова.
Пока Смолдырев к этой теме только примеривается, Он на все глядит двойным взором — инженера

и поэта. Рано или поздно это принесет плоды.
Большинство стихов Смолдырева написаны без рифм. Не следует этого пугаться. Шумные обвинения нерифмованного стиха в том, что он заморского происхождения и несвойствен национальной традиции, не имеют основания. Нерифмованным стихом написаны все русские былины и многие русские песни. История рифмованного стиха в России насчитывает двести лет. История нерифмованного стиха уходит в седую старину — в Киевскую и Новгородскую Русь. Нерифмованный стих требует от поэта новых значительных мыслей и свежих чувств. Звоноч¬ки рифм иногда могут заглушить внутреннюю пустоту. В нерифмованном стихе формальных ухищрений меньше, и пустота обнаруживается скорее. Смолдырев упорно торит свою дорожку, непохожую на те, которые торят другие молодые поэты.
Он, вообще говоря, упорный человек. Написал, к примеру, одbннадцать поэм и не представил в издательство ни одной, расправился с ними самосудом. И в упрямом сочетании двух профессий, инженерной и поэтической, тоже есть что-то хорошее, надежное.
Владимир Смолдырев обойдется без пожеланий доброго пути, потому что свой путь он избрал сам.

Это путь добрый, и сойти е него поэта не заставит никакая сила.

Борис Слуцкий 

​

​

​

ШЕСТИДЕСЯТНИКИ ЛОЗЫ

40 - 60-е годы прошлого века в нашем Загорском районе происходил весьма примечательный общественный процесс, серьёзно повлиявший на развитие социально-культурных отношений в среде местного населения и приведший впоследствии к тому, что Загорск превратился из небольшого провинциального городка с кустарными промыслами в значительный промышленный, культурный и духовный центр Подмосковья с высокообразованной научно-технической и гуманитарной интеллигентской прослойкой в местном обществе.

Это произошло вследствие почти случайного выбора нашего подмосковного уголка для создания здесь многих важных и достаточно крупных объектов, связанных с ракетно-космической и оборонной отраслями промышленности. Вместе с ними появились научные институты и организации, а для всех этих объектов, соответственно, потребовались в массовом количестве соответствующие кадры специалистов, ученых и инженерно-технических работников разнообразных специальностей и профессий.

За короткий срок с начала 50-х и до середины 60-х годов в район прибыли из многих лучших вузов Советского Союза тысячи молодых специалистов, приезжали и опытные работники с многих родственных предприятий нашей страны. Вырастали рабочие городки и посёлки, шло большое жилищное строительство и в самом Загорске. Появились учреждения образования для подготовки нужных кадров работников из местного населения сельской или кустарной ориентации. В этих учреждениях учились потом дети приезжих, а сейчас учатся уже внуки...

Прибывшие из больших городов и культурных центров молодые специалисты, конечно, сразу повлияли на рост культурного уровня жизни в своих вновь построенных возле предприятий рабочих городках и посёлках. Это можно увидеть на примере нашего посёлка Лоза, появившегося на карте района всего полвека назад, Мне хочется рассказать читателям журнала "КСТАТИ" о некоторых замечательных людях Лозы, с которыми мне довелось жить и работать рядом на протяжении многих лет и которые внесли большой вклад в культурное развитие нашей малой родины.

Есть известный термин "шестидесятники", появившийся ещё в XIX веке после отмены крепостного права в России, которым впоследствии стали называть и людей 60-х годов XX века, причастных к большим переменам того времени в нашей стране и сформировавшихся на волне общественно-политических событий в СССР в хрущёвско-брежневский период нашей истории. Я думаю, с полным правом можно назвать "шестидесятниками" и тех нескольких героев этой публикации, с которыми я познакомлю читателей.

​

​

Владимир Смолдырев

​

Владимир Алексеевич Смолдырев /1939-1971/ приехал в Лозу (поселок в Подмосковье) в 1962 году молодым специалистом вместе с красавицей-женой С.К.Каминской, хрупкой, изящной женщиной. Они оба окончили Ростовский институт сельхозмашиностроения. Лоза в то время вбирала в себя лучших выпускников известных советских вузов, в основном, инженеров-механиков.

​

За год до этого мы с моей женой Алей приехали сюда из Баку, окончив Азербайджанский Политехнический институт. Володя со Стеллой попали в наш отдел главного конструктора, Стелла с Алей сразу подружились и дружат до сих пор. В 1963 году меня назначили руководителем группы инженеров, и Володя стал моим подчиненным. Мы сблизились ещё больше, стали общаться не только по служебным делам.

​

Начиная с 1962 года десятки вновь прибывших молодых специалистов стали активно влиять на культурную жизнь маленького посёлка, где до этого единственным развлечением было кино четыре раза в неделю в заводском клубе. Моя однокашница по институту Л.П. Юрасова организовала при клубе народную библиотеку, для которой подарил списанные книги головной московский институт и принесли из домашних библиотек сами молодые специалисты.

Появилась художественная самодеятельность, что было тогда очень модным явлением по всей стране. Как-то министр культуры в хрущевском правительстве Е.А.Фурцева высказалась, что профессиональные театры и актеры не нужны, а надо развивать народные театры и художественную самодеятельность. Кто-то ехидно спросил у неё: "А Вы, Екатерина Алексеевна, пошли бы на приём к самодеятельному гинекологу?" И театры, слава Богу, остались...

​

С 1963 года в Лозе стали проводиться ежегодные смотры-конкурсы художественной самодеятельности коллективов заводских цехов и отделов, и наш ОГК сразу стал победителем. Володя Смолдырев, Володя Рянцев, Валерий Куняев и многие другие молодые инженеры были в числе самых активных организаторов прекрасного концерта. Я в том концерте спел три красивых песни. За победу нас наградили экскурсионной поездкой в Ригу на служебных автобусах.

В том же 1963 году В. Смолдырев стал инициатором и организатором первой выставки живописи и художественной фотографии в нашем клубе. Оказалось, что он прекрасно рисует акварелью и маслом. Замечательным художником был и В. Рянцев, а Валерий Куняев делал чудесные фотографии, равняясь на модный тогда журнал "Чешское фото". Об этих талантливых инженерах я расскажу позже.

​

Выставка прошла с большим успехом, выявила много других местных талантов. О ней хорошо отозвались побывавшие тогда у нас в гостях загорские художники Беляев, Сандырев, Барченков. Несколько лет подряд каждую осень наш клуб превращался в интереснейший вернисаж, в котором участвовали даже наши коллеги из Москвы. При клубе открылась художественная студия, которой руководил Володя Рянцев, из неё потом вышли несколько очень талантливых лозовских ребят-художников. Часто проводились вечера поэзии и музыки, организатором их был В. Смолдырев.

А как-то уже в 1966 году Володя протянул мне несколько машинописных листков: "Посмотри, старик, подправь, если что не так..." Это были стихи, он собирался послать их в газету "Московский комсомолец". Меня удивило отсутствие рифм и ритма, но тексты при чтении странным образом вызывали живописные ассоциации в голове, например:

​

Я копаю картофель
и клубни в гремучие вёдра кидаю.
Я знаю,
наполнившись,
вёдра мои затихнут,
как женщины-хохотуньи,
забеременев,
затихают...

​

Я поставил в стихах несколько отсутствовавших запятых, исправил опечатки. Когда сказал Володе о своем впечатлении, он прочёл мне целую лекцию о "белых" стихах И. Бунина, о модных течениях в современном стихосложении, об известных западных поэтах У. Уитмене и П. Элюаре, о других, пишущих нерифмованные стихи. Я был сражён его эрудицией. Потом стихи вышли в газете, и Володя подарил мне её на память. Храню этот пожелтевший номер "Московского комсомольца" (№ 271 за 23 ноября 1966 года) до сих пор, поскольку теперь уже все знают замечательного нашего поэта-загорчанина Владимира Смолдырева.

​

"Когда б вы знали, из какого сора растут стихи ..." - написала А. Ахматова. Меня тоже поражало в стихах В. Смолдырева, как он умудрялся из обычных житейских ситуаций "лепить" неплохое стихотворение.

В подвале, в темноте, в сыром подвале

картофельные клубни зимовали ...

И далее шёл прекрасный философский текст, как эти клубни, почуяв наступление весны, напрасно выбрасывают к потолку подвала свои белые побеги. Мы с Володей вместе хранили по паре мешков картошки на зиму у нашей сотрудницы, жившей в коттедже с погребом. Я не поэт, а он сочинил великолепное стихотворение.

Над Володей взял шефство известный поэт Борис Слуцкий, который помогал тогда многим молодым поэтам, продвигая их в печать, на радио и телевидение. Я помню одну из телепередач по ЦТ с участием В. Смолдырева. Потом он стал сотрудничать с журналом "Сельская молодежь", выпускавшим приключенческий альманах "Подвиг", очень популярный тогда в стране, Володя был редактором-составителем этого альманаха. В 1966 году подборка стихов В.А. Смолдырева "Акварель" вышла в поэтическом сборнике молодых поэтов "Костры".

​

К этому времени он уже решил уходить из инженеров и всерьёз заняться литературным творчеством. Вместе с несколькими литераторами Загорска, которые потом стали его друзьями, - А. Чиковым, В. Жегловым, В. Сосиным - Володя организовал в городе клуб для молодых и начинающих поэтов, который впоследствии вырос в литературное объединение "Свиток". Сейчас можно сказать, что многие наши местные поэты вышли из "Свитка", например, Надежда Коган, тоже живущая в Лозе. Одно время этим объединением руководил А.С. Горловский.

​

Работу Володя тогда нашёл в горкоме комсомола инструктором и параллельно трудился в московском издательстве "Молодая гвардия" рецензентом. В этот период пошли нелады в семье, Володя ушёл от Стеллы, оставив ей с маленькой дочерью Ладой лозовскую квартиру, и поселился у какой-то бабки в Хотькове. Потом, в 1971 году это сыграло в его судьбе роковую роль...

В конце 1969 года В. Смолдырев подготовил к изданию книжку стихов "Спираль Архимеда". Весной 1970 года вышли её сигнальные экземпляры. Так случилось, что однажды мы с Алей ехали в Москву на электричке, и в Хотьково в наш вагон сел Володя, которого я уже давно не видел. Мы интересно пообщались, потом он открыл портфель и вынул маленькую книжечку, что-то в ней написал и протянул мне. Это была "Спираль Архимеда" с его фотографией на внутренней стороне обложки (потом, когда уже после его смерти в 1971 году вышел основной тираж, портрета Володи в книжке почему-то не было).  "Эльчиевым с уважением. Автор В. Смолдырев. 16 апреля 1970 г." - прочитал я надпись.

​

Зная его образ жизни в последние годы, а жизнь эта была холостяцкая, безалаберная, с частыми выпивками, я сказал ему:  "Володя, я тебя от души поздравляю с первой книгой,  очень рад за тебя. Раз уж у тебя есть, как говорят, искра Божья, талант поэта, - береги себя, ещё не одну книжку напечатаешь!" "Де что ты, старик, - ответил он, - все поэты умирали молодыми..." Я вспомнил, как несколько лет назад он читал своё стихотворение,  где была строчка "Мне двадцать семь, пора под пистолет" - намёк на лермонтовскую дуэль. Какой-то холодок предчувствия повеял у меня в груди... Всю жизнь я потом вспоминал нашу, как оказалось, последнюю встречу и поражался её случайностью.

​

Все сослуживцы, пока он у нас работал, любили Володю за лёгкий весёлый характер,  общительность, умение вовремя пошутить своеобразным южным, донским говорком. Вид у него с кудрявой светлой шевелюрой был "есенистый". Красивым женщинам и девушкам он при встрече обязательно говорил "целую ручки". Почти сразу мы дали Володе шутливое прозвище "мужчина",  оно прочно к нему приклеилось. Дело в том, что он, насмотревшись, видимо, модных тогда ковбойских . фильмов, часто повторял, что "настоящий мужчина должен быть груб, волосат и вонюч", то есть пахнуть потом, вином и табаком. Сам он, конечно, тоже курил. Удивительно, но в то время я как-то прочитал в газете, что в Америке стало модно безволосым на груди мужчинам пользоваться специальными париками, а какая-то фирма выпустила "мужские духи" с ароматом конского пота и табачного дыма! Так что Володя оказался прав.

​

Жизнь его оборвалась рано и до обидного нелепо. Сильно простудившись, он не обратился к врачу, "лечился" сам водкой, в несколько дней схватил сильнейшую пневмонию и, живя в одиночестве,  остался без помощи, потерял сознание и умер в беспамятстве 9 марта 1971 года. Похоронили его на Хотьковском кладбище.

​

Его помнят очень многие в Лозе и Сергиевом Посаде. К юбилеям поэта в 1989 и 1999 годах выходили специальные выпуски альманахов "Старый город" и "Кладезь" в газете "Вперёд". Друзья В. Смолдырева через сергиево-посадский комитет по культуре выпустили в 1996 году к 25-летию кончины поэта книгу стихов "Запах клевера", включившую и вершину его творчества "Венок несонетов". В замечательных текстах предисловий В. Сосина, В. Жеглова и В. Паршина дана высокая оценка рано угасшему таланту. Тогда же вышла полоса газеты "Вперёд", посвящённая В. Смолдыреву. Писал о поэте и её же "Краеведческий вестник" в 2004 году, отмечая его 65-летие. В 2006 году к 35-й годовщине смерти Володи "Вперёд напечатал мою статью о нём в альманахе "Кладезь". В 2001 году в рамках поэтического конкурса "Посадская лира" учреждена литературная премия его имени для молодых поэтов нашего города.

Мне часто кажется, что если бы Володя не ушел из нашего предприятия, он жил бы до сих пор, и в будущем году мы отмечали бы его семидесятилетие...

​

Владимир Эльчиев

​

​

​